Немецкая пропаганда на оккупированных территориях СССР

Немецкая пропаганда на оккупированных территориях СССР

В годы Второй мировой войны в нацистской Германии для этой цели был создан специальный аппарат, “ибо пропаганда, — считал А. Гитлер, — является тем же орудием борьбы, а в руках знатока этого дела — самым страшным из орудий”. Общее руководство пропагандистской работой в рейхе осуществляло министерство пропаганды И. Геббельса. Параллельно действовала система пропаганды в ведомстве А. Розенберга, имперского министра восточных территорий. При генеральном штабе германской армии работало специальное управление по ведению пропаганды среди войск противника и населения оккупированных территорий. 

К моменту вторжения на советскую территорию в немецких войсках, предназначенных к войне на Восточном фронте, было сформировано 19 рот пропаганды и 6 взводов военных корреспондентов СС. В их состав входили военные журналисты, переводчики, персонал по обслуживанию пропагандистских радиоавтомобилей, сотрудники полевых типографий, специалисты по изданию и распространению антисоветской литературы, плакатов, листовок. 

“Искусство” нацистской пропаганды строилось на принципах, изложенных Гитлером: 

— “пропаганда должна обращаться только к массе”; 

— “пропаганда должна воздействовать больше на чувство и лишь в очень небольшой степени на так называемый разум”; 

— “излагать идеи кратко, ясно, понятно, в форме легко запоминаемых лозунгов”; 

— “чтобы лжи поверили, необходимо ее пропагандировать самым односторонним, грубым, настойчивым образом”. 

Отличительной чертой нацистской пропаганды было ее особое стремление к примитивизации в расчете на малообразованные и политически неопытные массы. “Всякая пропаганда, — писал Гитлер, — должна быть доступной для массы; ее уровень должен исходить из меры понимания, свойственный самым отсталым индивидуумам из числа тех, на кого она хочет воздействовать… А раз дело идет о пропаганде во время войны… то ясно, что пропаганда должна быть максимально проста”. 

Самым простым и эффективным средством морально-психологического разложения советских войск в условиях войны стали немецкие пропагандистские листовки. 

В “Предложениях по составлению листовок для войск противника” Геббельс напоминал свои подчиненным, что для пропагандиста в его работе все средства хороши, если они способствуют достижению цели: “Пропаганда разложения — грязное дело, не имеющее ничего общего с верой или мировоззрением. В этом деле решающим является только сам результат. Если нам удастся завоевать доверие противника… и если нам удастся проникнуть в души солдат противника, заронить в них разлагающие их лозунги, — совершенно безразлично, будут ли это марксистские, еврейские или интеллигентские лозунги, лишь бы они были действенны!” 

Листовки изготавливали в огромном количестве и ассортименте. Все они, как правило, были отпечатаны на простой газетной бумаге, в черно-белом исполнении, с текстом на одной стороне и рисунком (или фотографией) на другой. Изредка встречались листовки с дополнительным оттиском красного цвета, подчеркивающим важность того или иного элемента листовки, будь то рисунок или политический лозунг. О масштабах тиражей можно судить по одной только записи Геббельса, сделанной им в своем дневнике в июне 1941 г.: “Около 50 млн листовок для Красной Армии уже отпечатано, разослано и будет разбросано нашей авиацией…” 


Первоначально листовки изготавливались централизованно в Германии, однако по мере продвижения германских войск в глубь советской территории, их производство было налажено непосредственно в войсках, а также на трофейных советских типографиях. Судя по лексике, конструкциям фраз, используемым художественным приемам, тексты листовок писались людьми, для которых русский язык был родным. 

В отличие от пропагандистских плакатов, адресованных населению оккупированных территорий, “окопные” листовки, предназначенные для распространения в зоне боевых действий советских войск, отличались небольшим форматом — размером с почтовую открытку. Такие листовки было удобнее разбрасывать с самолетов над позициями противника, а диверсантам — переносить на себе за линию фронта для распространения в тылу Красной Армии. Наконец, такую листовку любому красноармейцу было проще поднять с земли и незаметно от глаз политкомиссаров положить в карман. 

Характерная особенность “окопных” листовок: практически все они служили одновременно пропуском для добровольного перехода бойцов и командиров РККА на сторону германских войск. Текст пропуска на русском и немецком языках особо очерчивали в листовке. В начальный период войны он выглядел обычно так: “ПРОПУСК. Предъявитель сего, не желая бессмысленного кровопролития за интересы жидов и комиссаров, оставляет побежденную Красную Армию и переходит на сторону Германских Вооруженных Сил. Немецкие офицеры и солдаты окажут перешедшему хороший прием, накормят его и устроят на работу. Пропуск действителен для неограниченного количества переходящих на сторону германских войск командиров и бойцов РККА”. 

Рядом печатался аналогичный текст на немецком языке, вероятно, для того, чтобы сдававшийся в плен красноармеец был уверен, что его намерения будут правильно понятны немецкими солдатами. 

Весной 1943 г., когда в составе германской армии появились коллаборационистские военные формирования из числа граждан СССР, органы пропаганды III Рейха начали адресовать листовки-пропуски бойцам многонациональной Красной Армии следующего содержания: “Пропуск действителен для неограниченного числа командиров, бойцов и политработников РККА, переходящих на сторону Германских Вооруженных Сил, их союзников, Русской Освободительной Армии и украинских, кавказских, казачьих, туркестанских и татарских освободительных отрядов”. 

Основные тезисы “листовочной” пропаганды были разработаны Геббельсом еще до начала военных действий против Советского Союза: “…никакого антисоциализма, никакого возвращения царизма; не говорить о расчленении русского государства (иначе озлобим настроенную великорусски армию); против Сталина и его еврейских приспешников; земля — крестьянам… Резко обвинять большевизм, разоблачать его неудачи во всех областях. В остальном ориентироваться на ход событий…” 

Следуя этим установкам, советская власть, большевистская партия и ее руководство подвергались со стороны немецких пропагандистов уничижающей критике. Начавшаяся война подавалась ими как освободительная миссия германской народной армии, борющейся против варварства большевиков. Успехи вермахта неизбежны не только потому, что большевистское руководство показало свою полную несостоятельность, но и потому, что Красная Армия не хочет и не может воевать за интересы ВКП(б): “Командиры и бойцы Красной Армии! Ваше положение безнадежно. Все теснее сжимается кольцо германских войск вокруг вас. Вам не хватает боеприпасов, снабжения и продовольствия, ваши правители и вожди ни к чему не способны, бегут и оставляют вас на произвол судьбы. Многих из вас комвласть до сих пор угнетала и лишала всех прав, теперь же она пользуется вами для защиты своего режима. Ваша борьба бесполезна! Разве это допустимо, чтобы ваше начальство из упрямства все еще беспощадно гнало вас на неизбежную смерть? Нет — вам ваша жизнь дорога! Сохраните же ее для лучшего будущего и для ваших семей. Переходите к немцам — там вас ждет хорошее обращение и пропитание, а также скорое возвращение на родину”. 

“Враги Сталина — наши друзья!” 

Особые усилия немецкой пропаганды были сосредоточены на фигуре И. Сталина. В одной из листовок привычная аббревиатура СССР расшифровывалась как “Смерть Сталина Спасет Россию”. Тут же карикатура: пролетарский молот ударяет Сталина по голове, а крестьянский серп приставлен к его шее.