Вторая мировая война.

Легкий танк МС-1 (Т-18)

История создания
Одним из первых серийных советских танков был "Малый сопровождения-1" (по принятой в середине 20-х годов системе классификации танки делились на малые, основные и маневренные), в последующем получивший обозначение Т-18. Конструкторский опыт и производственные навыки, полученные в ходе работы над ним, позволили Советскому Союзу в начале тридцатых годов развернуть широкий выпуск бронированных машин разных типов и назначения, а также создать качественно новый род войск - танковый (по наименованию тех лет - бронетанковые и механизированные войска).

В 1920 году на заводе "Красное Сормово" в Нижнем Новгороде было построено пятнадцать танков типа "М". Все они имели собственные имена. Первый назывался "Борец за свободу товарищ Ленин". Другие получили наименования "Илья Муромец", "Парижская Коммуна, "Буря" и т.д. Конструкция их в общих чертах соответствовала французской модели "Рено" образца 1917 года. Но от прототипа они отличались более универсальным вооружением. Так, на "Рено" устанавливалась либо 37-мм пушка, либо 7,62-мм пулемет, а на "М" - и то и другое, причем в одной башне. Однако из-за отсутствия в данный период промышленной базы для производства бронетанковой техники с выпуском этих пятнадцати машин и закончилось строительство советских танков.

Броневые, как тогда назывались, подразделения Красной Армии долгое время комплектовались английскими трофейными машинами. Они объединялись в танковые эскадры и автотанковые отряды, а позднее были сведены в танковый полк. Конечно, изношенность материальной части и отсутствие запасных частей не способствовало развитию этого рода войск, хотя попытки создать свои танки предпринимались. Например, по проекту инженера Г.Кондратьева на Ижорском заводе в Санкт-Петербурге начали строить два плавающих танка "Ижозавод". Такая машина весила 10 тонн и вооружалась 76-мм пушкой с коротким откатом ствола. На плаву она могла двигаться с помощью трехлопастного гребного винта. Но в 1923 году работы над ней были прекращены в связи с переформированием Управления начальника броневых сил РККА.

Однако теория применения танков в бою не стояла на месте. В середине 20-х годов в Красной Армии в этом направлении сложилась определенная концепция. Например, профессор Военной академии РККА А.И.Верховский в своем труде "Огонь, маневр, маскировка" писал: "С XVI века броня вышла из употребления на поле сражения, ибо сила человека и лошади не была в состоянии передвигать такую броню, которая защищала бы от появившегося огнестрельного оружия, но с появлением двигателя внутреннего сгорания все меняется, и боец снова получает возможность одеться в броню...
Старые рода оружия - артиллерия и пехота - должны будут уступить свое место новым силам, где решающее значение будет иметь двигатель внутреннего сгорания. Было время, когда огнестрельное оружие вытеснило рыцаря с поля сражения. Мы стоим сейчас на грани новой эпохи, когда "рыцари" вытеснят огнестрельное оружие. Только вместо одной лошадиной силы у него будет 400-сильный мотор, вместо панцыря и щита - броня, которую не пробивает пуля, а вместо пики - скорострельная пушка".

В соответствии с такими взглядами развивалась в Советском Союзе и военная мысль. Так, в 1927 году вышли первая и вторая части "Боевого устава пехоты". В нем значительное место занимали вопросы боевого использования танков. В частности, подробно рассматривался порядок их применения в тесном взаимодействии с пехотой во всех видах боя. Кроме того, в этом руководящем документе было записано, что важнейшими условиями успеха являются: внезапное появление танков в составе атакующей пехоты, одновременное и массовое применение их на широком участке с целью рассредоточения артиллерийских и других "противоброневых", как это называлось в уставе, средств противника; эшелонирование танков в глубину при одновременном создании из них резерва, что позволяло развить атаку на большую глубину; тесное взаимодействие танков с пехотой, которая закрепляет занятые ими пункты. Наиболее полно вопросы использования этих бронированных машин раскрывались во "Временной инструкции по боевому применению танков", выпущенной в 1928 году. В ней предусматривалось две формы участия танковых подразделений в бою: для непосредственной поддержки пехоты и в качестве передового эшелона, действующего вне огневой и зрительной связи с ней.

Однако в 1927 году броневые силы Красной Армии состояли всего лишь из одного танкового полка, вооруженного трофейными танками Мk.IV или Мk.V, захваченными еще в период гражданской войны, шести автобронедивизионов с устаревшими бронеавтомобилями "Остин-Путилов" или "Путилов-Гарфорд" и нескольких десятков бронепоездов. Вот почему следовало наладить собственное танкостроение.

И такая возможность появилась с началом выпуска первых советских танков серийного производства. Это в свою очередь позволяло приступить к формированию отдельных танковых рот и батальонов. Учитывая боевой опыт, полученный в военном конфликте на КВЖД осенью 1929 года, а также в результате проведенной летом того же года реорганизации, был создан опытный механизированный полк. После всесторонних испытаний на его базе в мае 1930 года комплектуется первая механизированная бригада. Она состояла из трех полков: танкового, разведывательного и артиллерийского, а также ряда подразделений боевого и тылового обеспечения. На вооружении танкового полка состояли танки МС-1 (Т-18), разведывательного - бронеавтомобили БА-27.

Процесс создания МС-1 происходил следующим образом. К его проектированию привлекли вновь созданное Танковое бюро при Главном управлении военной промышленности (ГУВП). 6 мая 1924 года оно приступило к работе.

И хотя в коллективе конструкторов не было ни одного человека, ранее занимавшегося танкостроением, и полностью отсутствовала необходимая документация, в марте 1927 года из ворот опытной мастерской завода "Большевик" (бывший Обуховский орудийный и сталеплавильный завод) вышел опытный танк Т-16.

Он представлял собой развитие идей, заложенных в машинах типа "М" Сормовского завода, но в тоже время и значительно отличался от них. В частности изменениям подверглись энергетическая установка, ходовая часть и вооружение. Например, карбюраторный мотор мощностью в 35 лошадиных сил имел общий картер с коробкой передач. Он устанавливался поперек корпуса, улучшая компоновку машины. Конструктор П.Сячинтов усовершенствовал 37-мм орудие французской фирмы "Гочкис" которое под наименованием ПС-1 стали размещать в башне танка. Были созданы новые системы электрооборудования, питания, смазки, элементы ходовой части.

После пробега в пригородах Ленинграда танк был отправлен в Москву (предположительно 20-25 мая) на полевые сдаточные испытания под обозначением "Малый танк сопровождения обр. 1927 г. МС-1 (Т-18)". Интересно отметить, что при перевозке танка из Ленинграда в Москву были опробованы все возможные способы его транспортировки: железнодорожный вагон, железнодорожная платформа, кузов грузовика, автоприцеп и движение своим ходом.

с 7 по 15 июня 1927 того же месяца и года генеральные. Комиссия под председательством Начальника снабжения РККА П.Дыбенко рекомендовала внести некоторые изменения в системы моторной установки, задействовать опорные катки большего диаметра, дополнить ходовую часть катком с амортизатором на передних ветвях гусениц. Работы по совершенствованию опытного образца затянулись до ноября. И все же Реввоенсовет СССР, не дожидаясь их окончания, принял машину на вооружение. Беспрецедентный в истории случай объясняется только необходимостью как можно скорее начать выпуск танков. Новая машина под индексом МС-1 предназначалась для взаимодействия с пехотой и сопровождения ее в бою.

Производство танков началось в 1928 году. До сих пор не удается точно определить, сколько же их изготовили. По программе "Система танко-тракторо-авто-броневооружения РККА", которая разрабатывалась под руководством заместителя начальника Штаба Красной Армии В.Триандафилова, промышленность в 1929-1930 годах должна была выпустить 325 МС-1. Учитывая ее возможности, это количество видимо и следует принять за основу. В то же время в печати приводятся и другие данные - более 900 машин ("Красная Звезда", 1967г., 8 августа). Однако более реальна первая цифра, так как с 1931 года в серию пошли танки Т-26, БТ-2 и танкетки Т-27.

Первые тридцать МС-1 строились на средства добровольного общества ОСОАВИАХИМ. В мае 1929 года машины этой серии участвовали в параде на Красной площади Москвы. А в ноябре того же года девять танков в составе Забайкальской группы Особой Дальневосточной армии приняли боевое крещение на границе СССР в районе станции Манчжурия и г. Чжалайнор. Пограничный конфликт на КВЖД, развязанный правительством Манчжурии, дал первый опыт взаимодействия стрелковых и кавалерийских подразделений с танками нового типа. Появление их на поле боя вызвало у противника замешательство и обеспечило прорыв его пятикилометровой полосы укреплений за полтора часа.

МС-1 был снят с вооружения в середине тридцатых годов. Но долгое время он использовался как база для исследовательских работ и обучения танкистов первоначальным навыкам вождения и стрельбы. Так, например, проводились эксперименты по установке на него 45- и 76-мм орудий, приборов наблюдения, усиливалась броневая защита и ходовая часть.

Осенью 1938 года после пограничного конфликта в Приморье в районе озера Хасан, снятые с вооружения МС-1 использовали в укрепленных районах на границе в качестве неподвижных бронированных пулеметных точек. С танков демонтировались орудие, моторный агрегат и ходовая часть. На месте пушки в бронемаске закреплялась установка из спаренных пулеметов ДТ. Вырез в днище располагался над входом в подземный каземат, оборудованный для боеприпасов и продовольствия. Танки размещались в бетонные или деревоземляные капониры. В таком виде они простояли до начала пятидесятых годов, а затем были исключены из системы оборонительных укреплений и заброшены. Вот почему долгое время ни в одном из военных музеев не было этого уникального танка. Лишь только осенью 1983 года два найденных корпуса МС-1 образца 1930 года привезли на одно из танкоремонтных предприятий Краснознаменного Дальневосточного округа и там способом макетирования восстановили его. Сейчас один из них находится в экспозиции Центрального музея Вооруженных сил.

Описание конструкции
Броневые листы корпуса танка соединялись методом клепки на каркасе. В передней (лобовой) части корпуса размещался трехстворчатый люк механика-водителя. Такое расположение на десяток лет определило его выполнение в танках последующего производства. Под погон башни в крыше делался круговой вырез, а в средней части ее по бокам от башни, размещались броневые пробки горловин бензобаков. Над моторно-трансмиссионным отделением находился съемный бронеколпак, а задний броневой лист корпуса имел отверстия. Через них для питания и охлаждения моторной установки поступал воздух. К съемному наклонному листу кормовой части болтами крепился "хвост" - устройство, облегчающее преодоление рвов и траншей.

Башня танка МС-1 первоначально имела шестигранную форму. При модернизации в 1930 году боковые грани ее задней части заменили на прямоугольную нишу, задняя часть которой откидывалась на петлях. В нее укладывались артвыстрелы и патроны. На корпус башня устанавливалась через шаровую опору, а от вертикального перемещения ограничивалась тремя захватами, служившими в качестве стопора башни в походном положении. В правой передней и левой задней гранях размещались отверстия для установки пулемета в шаровой опоре, а в левой передней грани - прямоугольный вырез для полушаровой опоры пушки. В крыше башни выполнялось отверстие, ограниченное по периметру фасонными бронелистами с прорезями для наблюдения. Эту надстройку конструкторы назвали наблюдательной вышкой. Сверху она закрывалась сферической крышкой. Для вентиляции в борту башни расположили небольшой люк, закрываемый круглой или прямоугольной (на танках образца 1930 г.) крышкой. В задней грани башни образца 1928 года имелась амбразура для установки пулемета для стрельбы назад. На танке образца 1930 года башня выполнялась с кормовой нишей прямоугольной формы без задней прямоугольной амбразуры. Броневые листы корпуса и башни имели толщину 16, а крыши и днища 3 мм. В днище размещался люк запасного выхода. В танкеТ-18М максимальная толщина брони достигала 14 мм.

Как и предыдущие танки типа "М", Т-18 был вооружен короткоствольным 37-мм орудием и пулеметной установкой. К орудию предусматривались осколочные гранаты со стальными и чугунными корпусами в количестве 104 выстрела, а к пулемету 2016 патронов. Пушка монтировалась в бронемаске. Она позволяла изменять угол наводки по горизонтали в пределах 35 градусов и по вертикали с углом возвышения +30 градусов и снижения -8 градусов. Прицельное приспособление пушки состояло из диоптра и мушки, установленной в бронемаске на выходе отверстия для прицеливания. Чтобы навести орудие в цель, наводчик с помощью плечевого упора перемещал ее по горизонтали и вертикали. Если же нужно было повернуть башню, то он делал это с помощью рычага левой рукой предварительно упершись спиной в ее стенку.

Пулеметное вооружение на Т-18 представляло собой специальную установку системы оружейников В.Федорова, Д.Иванова и Г.Шпагина. В основу ее был положен пулемет В.Федорова под 6,5 мм патрон. Два ствола пулемета располагались в единой ствольной коробке, размещенной в шаровой опоре. Ее запорное устройство на танках образца 1927 года позволяло при необходимости переносить пулемет в заднюю грань башни. Питание его осуществлялось из двух магазинов емкостью по 25 патронов каждый. Он имел плечевой упор, пистолетную рукоятку и диоптрический прицел.

При модернизации танка был установлен 7,62-мм танковый пулемет В.Дегтярева (ДТ) с круглым магазином на 6З патрона. Он представлял собой модификацию ручного пулемета ДП. Основным отличием от прототипа являлось отсутствие кожуха на стволе и введение выдвижного металлического приклада. С его помощью обеспечивалось регулирование как его длины для удобства ведения огня, так и сокращение общей длины пулемета при нахождении танка в походном движении. Диоптрический прицел ДТ мог устанавливаться для ведения стрельбы на дальность 400, 600, 800 и 1000 метров. В шаровой опоре пулемет можно было наводить в горизонтальной плоскости в диапазоне 64 градуса, а в вертикальной +30 градусов и -8 градусов. Круговой обстрел из вооружения танка достигался за счет поворота всей башни. Приборы наблюдения. Как уже говорилось, экипаж этой машины вел наблюдение через узкие смотровые щели. Командир мог наблюдать через круговые щели наблюдательной вышки. Механик-водитель вперед смотрел в щель, выполненную в крышке люка (откидного щитка). При интенсивном огневом воздействии противника она могла закрываться заслонкой с более узкими крестообразными прорезями или полностью броневой заслонкой. Влево и вправо он наблюдал через смотровые щели в скосах бортов корпуса. Единственным оптическим прибором являлся перископ, размещавшийся в откидном щитке люка механика-водителя или броневой глаз", как его называли конструкторы. Перископ монокулярного типа, сверху закрывался броневым корпусом и крышкой.

Что касается ходовой части, то в отличие от танков типа "Рено" МС-1 имел мелкозвенчатые гусеницы, которые лучше обеспечивали сцепление с грунтом. На каждом борту располагались три парных тележки на пружинном амортизаторе с роликами. Они имели резиновый бандаж. Еще пара роликов, опиравшихся на нижнюю наклонную ветвь гусеницы устанавливалась на наклонно расположенном амортизаторе. Верхняя ветвь гусеницы скользила на поддерживающих роликах, передняя пара которых имела рессорную подвеску. Натяжение гусениц производилось направляющим колесом, названным конструкторами "ленивец". Он крепился на кривошипе и поворотной распорной тяге со стержнем. Его можно было смещать вперед или назад, чем и обеспечивалось необходимое натяжение.

На танках этой МС-1 (Т-18) использовался однорядный карбюраторный мотор воздушного охлаждения с четырьмя вертикально расположенными цилиндрами. Он объединялся в одном блоке с коробкой передач. На носке коленчатого вала устанавливалась муфта для подсоединения пусковой передачи, через которую на вал передавалось усилие от рукоятки внутренней заводки, вводимой в зацепление нажатием педали. Кроме этого пуск мог осуществляться электростартером. Как только мотор набирал обороты, магнето отключали, и в систему оборудования включалось динамо-стартер (генератор).

В отличие от танков более поздних образцов, Т-18 имел глушитель автомобильного типа. Коробка скоростей у Т-18 объединялась с фрикционной муфтой и сателлитом, обеспечивающим разную скорость вращения гусениц при повороте машины. Она имела четыре передачи вперед и одну назад. От коробки скоростей вращающий момент передавался на ведущее колесо с тормозом поворота.

Источники тока, потребители и проводка на Т-18 были рассчитаны на напряжение 6 вольт. Источниками питания являлись 6-вольтовая аккумуляторная батарея, магнето и динамо-магнето, потребителями - фара, звуковой сигнал с регулируемой силой звука, задний фонарь, фонарь распределительного щитка и переносные лампы (2 штуки). На танках первой серии проводка выполнялась по принятой в то время системе "трубок Бергмана", а в дальнейшем - бронированным кабелем по однопроводной схеме, за исключением фары и звукового сигнала. Высокое напряжение на свечи зажигания подавалось через прерыватель-распределитель. Следует отметить, что у машин второй серии система питания оборудовалась подогревателем воздуха.

Работы по модификации МС-1
Начиная с 1931 года танкостроители приступили к выпуску больших серий танков различного типа, но работы с МС-1 не прекратились. С целью повышения его огневой эффективности вначале разрабатывается конструкция для установки на нем 76-мм полковой, а несколько позднее 37-мм полуавтоматической пушки Б-З.

Подверглась изменениям и ходовая часть. Например, успешно была опробована подвеска и гусеницы по типу танка Т-26 с тележками, имеющими пластинчатые рессоры.

Наконец, уже в 1938 году подверглись некоторым изменениям формы корпуса и башни, а также увеличена подвижность путем установки нового карбюраторного мотора от автомобиля М1.

На этом модернизация МС-1 была закончена. Через некоторое время находившиеся в строю боевые машины передали в организации ОСОАВИАХИМА и учебные части для обучения первоначальным навыкам вождения.

Боевое примирениеБоевые действия танков МС-1 в конфликте на КВЖД.
Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) проложена Россией в 1987-1903 годах по контракту, заключенному в соответствии с русско-китайским военным договором 1896 года. На ее строительство Россия израсходовала 375 миллионов рублей золотом. Работы по прокладке КВЖД способствовали оживлению экономики северо-восточных районов Китая, возникновению и росту городов.

В мае 1924 года в Пекине было подписано советско-китайское соглашение, по которому КВЖД рассматривалась как совместное коммерческое предприятие. Однако уже со следующего года китайские партнеры встали на путь нарушения этого соглашения, совершив ряд провокаций на КВЖД, а также границах Приморья и Забайкалья.

К концу лета 1929 года Мукденская армия насчитывала уже 300 тысяч человек. Пограничные конфликты в районе станции Манчжурия стали происходить все чаще, причем со стороны противника применялись артиллерия и бронепоезда. 15 ноября его батальон под прикрытием артиллерии пытался захватить советский поселок Абагайтуевский и разъезд №86. Как стало известно, китайское военное руководство планировало нанести внезапный удар из района Чжалайнор-Манчжурия, дойти до Байкала и перерезать Транссибирскую магистраль, взорвав туннели. Командование Особой Дальневосточной армией вынуждено было принять соответствующие контрмеры.

Забайкальская группа ОДВА к данному времени сосредоточилась в районе Даурия - Борзя - Абагайтуевский. В нее входили 35-я и 36-я стрелковые дивизии, 5-я Отдельная кавалерийская бригада, 26-я легкобомбардировочная эскадрилья, 18-й корпусной артиллерийский дивизион, 18-й корпусной саперный батальон, 1-я железнодорожная рота, Отдельный бурят-монгольский кавалерийский дивизион, три бронепоезда. В лагере под Читой в резерве стояла 21-я Пермская стрелковая дивизия и отдельная рота танков МС-1. Необходимо отметить, что части были укомплектованы по штатам мирного времени. Всего в них насчитывалось 6033 человек пехоты и 1599 кавалерии. На вооружении группы имелось 166 ручных и 331 станковых пулеметов, 88 орудий, 32 самолета и 9 танков МС-1.

Против Забайкальской группы ОДВА китайское командование развернуло группировку в 59 тысяч солдат. На ее вооружении было: 170 пулеметов, 70 орудий, 100 бомбометов, два бронепоезда и три самолета. Непосредственно в районе Чжалайнор, Хайлар и станции Манчжурия противник держал группировку в 15-17 тысяч человек.

Обстановка в районе боевых действий. На сопредельной стороне лежала открытая, однообразная местность, трудная для ориентирования днем и особенно ночью. Восточная часть района (долина между реками Аргунь и Мутная протока) оказалась залита дождями. Когда ударили 20-градусные морозы, все пространство превратилось в ледяное поле. Кроме того, в районах Чжалайнор и Манчжурия китайцы возвели мощные фортификационные сооружения, полагая, что если их первоначальное наступление будет неудачным, то они постараются измотать противника в боях на укрепленных позициях, а затем нанести решительный удар.

Общая глубина китайской обороны достигла от двух до пяти километров. Были отрыты противотанковые рвы шириной до четырех метров, а между ними установлены минные поля и фугасы. Китайские подразделения оборудовали окопы полного профиля с траверсами от продольного обстрела с легкими перекрытиями. Все пулеметы и бомбометы находились в укрытиях, которые перекрывались одним - двумя рядами из бревен или рельсов с полутораметровой земляной насыпью. Грунт был скован морозом, и снаряды полевых орудий почти не оставляли следов на перекрытии.

В этих условиях командование Забайкальской группы решило внезапным ударом изолировать гарнизоны станции Манчжурия и Чжалайнор, а затем последовательно разгромить противника как в них, так и в Хайларе.

Ход боевых действий. Танковая рота - очень небольшое подразделение, чтобы можно было достаточно подробно проследить ведение им боевых действий, тем более проходивших почти шестьдесят лет назад. Однако попробуем сделать это по воспоминаниям очевидцев и редким боевым документам. Генерал армии И.И.Федюнинский, в то время командир 6-й стрелковой роты 106-го Сахалинского полка З6-й стрелковой дивизии, в ночь на 17 ноября получил задачу скрытно выдвинуться к разъезду Абагайтуй и разрушить железнодорожные пути. В дальнейшем предстояло обойти станцию Манчжурия и нарушить сообщение по железной дороге со станцией Хайлар.

Рота готовилась к штурму небольших сопок. Командиры взводов намечали ориентиры и направления движения. "Взводы уже изготовились для атаки, когда у нас в тылу послышался шум двигателей и вскоре из-за сопки вынырнули два наших танка МС-1. Я жестом приказал им остановиться - вспоминал И.Федюнинский. - Командиры танков доложили, что отстали от своего подразделения и не знают что делать. - Поддержите атаку роты, - распорядился я и указал задачи. Заметил, что бойцы мои заметно повеселели. С танками идти на врага вернее".

Атаку роты противник встретил интенсивным огнем. Однако выяснилось, что он допустил ошибку: на подступах к укреплениям образовались большие непростреливаемые пространства. Поддерживаемые танками, ведущими огонь с коротких остановок, стрелки почти без потерь ворвались на позиции китайцев и через вертикально расположенные дымоходы забросали гарнизоны дотов гранатами. Одновременно 107-й стрелковый полк атаковал сопку №9 и начал продвигаться в направлении сопки Железная. Однако танковая рота (без двух танков) не смогла своевременно выйти на исходный рубеж. Непривычные для танкистов условия передвижения в темное время суток по лишенной ориентиров степи замедлили марш. Продвижение полка задержалось. Но к двенадцати часам дня, когда танкисты поддержали его атаку, он нарастил силу удара и овладел сопкой №9, вышел на линию сопок Жаба и Кольцо, которыми к середине дня овладел 108-й Белорецкий стрелковый полк.

На следующий день, 18 ноября, пополнив боекомплекты и дозаправившись топливом, танкисты снова активно включились в боевые действия. 108-й Белорецкий стрелковый полк, развернувшись у сопок Мать и Дочь, при поддержке танковой роты и авиации устремился в атаку. К 12 часам совместно с 5-й Кубанской кавалерийской бригадой, обошедшей Чжалайнор, город удалось взять. Вот что рассказал о его штурме командир полка Соловьев: "При занятии первых укрепленных высот противника он оказал сильное сопротивление. Три наших батареи били по высотам, куда мы шли в атаку. Но артиллерийский огонь не устрашал китайцев, отстреливались они храбро. Наш полк вел бой за первое укрепление около трех часов. Благодаря поддержке танков развязка была ускорена. Когда бойцы увидели, что танки ползут по блиндажам китайцев, они бросились вперед, и блиндажи были заняты".

После взятия Чжалайнора советское командование все внимание обратило на гарнизон станции Манчжурия. 19 ноября в пять часов утра 108-й Белорецкий стрелковый полк изготовился к атаке. Ощущался острый недостаток в артиллерии и успех действий мог быть обеспечен только стремительным маневром и тесным взаимодействием с танками. Вот как рассказал об этом маршал Советского Союза В.И.Чуйков, принимавший участие в боевых действиях:
"На рассвете началась артиллерийская подготовка, поддержанная ударами с воздуха. Артподготовка длилась час. Я не могу сказать, что удар был внезапным. Китайское командование, видимо, узнало о передвижении наших войск. Там, где позиции были хорошо оборудованы, китайские войска изготовились встретить нашу атаку.
Наиболее успешно наступала, 36-я стрелковая дивизия, поддержанная ротой танков МС-1. Этот бой вообще был самым интересным. Мы впервые могли наблюдать взаимодействие пехоты с танками".

Автор воспоминаний, видимо, не наблюдал действия танков 17 и 18 ноября. Поэтому о них он и не упоминает. Ошибается он и в количестве танков.

"После артподготовки, - вспоминает Чуйков, - с исходных позиций двинулись 10 танков. Их атака была внезапной для китайских солдат, удивила она в не меньшей степени и красноармейцев. Я находился на наблюдательном пункте рядом с Блюхером. Мы видели, как китайские солдаты и офицеры высунулись почти в полтора роста из окопов, чтобы разглядеть танки. Мы ожидали, что они в панике побегут, но удивление было, видимо сталь сильно, что оно как бы парализовало их волю.
Красноармейцы не успевали за танками, а некоторые, как зачарованные смотрели на двигавшиеся стальные черепахи, изрыгавшие огонь. Прошу читателей вспомнить, что шел всего лишь 1929 год. Крестьянские парни, служившие в армии, знали о танках только понаслышке. Это был год, когда на наших полях появлялись первые тракторы, и люди верили слухам, что от них пропахнет керосином хлеб.
Танки беспрепятственно дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов. Пулеметный огонь отрезвил китайцев. Они в панике побежали. Десять танков прорвали оборону противника без каких-либо потерь с нашей стороны. Наши части с опозданием двинулись за танками, подавляя сопротивление в отдельных узлах китайской обороны, значительно парализованных танковой атакой".

Как заметил М.М.Литвинов, наркоминдел СССР, "Последний отпор, данный нашими военными частями китайским налетчикам, убедил, кажется, манчжурских генералов, что противостоять Красной Армии с шансами на успех они не могут, и они сделали из этого надлежащие выводы. Сделаем выводы и мы. А они таковы."

Первые советские серийные танки МС-1 выполнили поставленные перед ними задачи. Штурм укрепленных позиций показал, что они в достаточной мере защищены от огня стрелкового оружия, способны эффективно поддерживать наступающую пехоту, подавлять огневые точки и уничтожать живую силу противника. Одновременно наличие танков в боевых порядках атакующих оказывало им известную моральную поддержку. Об этом свидетельствует донесение командира 108-го Белорецкого стрелкового полка: "Своими действиями танки оказывали большую моральную поддержку бойцам и своим огнем и видом вносили полную деморализацию в ряды противника... В очистке блиндажей во многом помогли те же танки - двумя-тремя выстрелами в упор внутрь блиндажа, прекращая всякое сопротивление противника".

Трехсуточные бои в условиях низких температур Забайкалья показали удовлетворительные эксплуатационные качества боевых машин. В то же время отдельные конструктивные недоработки часто приводили к выходу машин из строя. Из десяти танков, принимавших участие в боевых действиях, по этим причинам в разное время из строя вышли семь.

Выяснилось, что весьма несовершенным является диоптрический прицел, обеспечивающий прицельный огонь только на дальностях до 750-800 метров. Необходимо было повысить могущество действия снаряда танковой пушки по цели.

Кроме того, в донесении командира 108-го Белорецкого стрелкового полка отмечалось, что китайские солдаты в отдельных случаях "вплотную подпускали к себе танки, продолжая вести огонь в упор и забрасывая ручными гранатами". Это также наводило на мысль повысить защитные качества танка, увеличить его подвижность.

Некоторые выводы из опыта боев были реализованы в танке образца 1930 года. Тогда же была организована первая механизированная бригада, командиром и комиссаром которой был назначен в мае 1930 года Н.Судаков.